Виртуальная помощь: 05.05.2013

четверг, 9 мая 2013 г.

В. Маяковский

ПОСЛУШАЙТЕ!

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!

Анализ стихотворения Владимира Маяковского “Послушайте!”

Стихотворение “Послушайте!” написано в 1914году.

В стихах этого периода внимательный читатель увидит не только фамильярные, насмешливые, пренебрежительные интонации, но и, присмотревшись, поймет, что за внешней бравадой - ранимая, одинокая душа. Цельность характера поэта, человеческая порядочность, помогавшая ориентироваться в главных проблемах времени, внутренняя убежденность в правоте своих нравственных идеалов отделяли В.М. от других поэтов, от привычного течения жизни. Эта обособленность рождала душевный протест против обывательской среды, где не было высоких духовных идеалов. Стихотворение-крик души поэта. Оно начинается просьбой, обращенной к людям: “Послушайте!” Таким восклицанием каждый из нас очень часто прерывает свою речь, надеясь быть услышанным и понятым.

Лирический герой стихотворения не просто произносит, а “выдыхает” это слово, отчаянно пытаясь обратить внимание живущих на Земле людей на волнующую его проблему. Это не жалоба на “равнодушную природу”, это жалоба на человеческое равнодушие. Поэт как бы спорит с воображаемым оппонентом, человеком недалеким и приземленным, обывателем, мещанином, убеждая его в том, что нельзя мириться с безразличием, одиночеством, горем.

Весь строй речи в стихотворении “Послушайте!” именно такой, какой бывает, когда, ведется острая дискуссия, полемика, когда тебя не понимают, а ты лихорадочно ищешь аргументы, убедительные доводы и надеешься: поймут, поймут. Вот только объяснить надо как следует, найти самые важные и точные выражения. И лирический герой их находит.

Накал страстей, эмоций, переживаемых нашим героем, становится так силен , что иначе их не выразить как только этим многозначным емким словом-”Да?!”, обращенным к тому, кто поймет и поддержит. В нем и обеспокоенность, и забота, и сопереживание, и надежда…..

Если бы у лирического героя совсем не было надежды на понимание, он бы так не убеждал, не увещевал, не волновался…Последняя строфа стихотворения начинается так же, как и первая, с того же слова. Но авторская мысль в ней развивается совершенно по-другому, более оптимистично, жизнеутверждающе по сравнению с тем, как она выражена в первой строфе. Последнее предложение вопросительное. Но, в сущности, оно утвердительно. Ведь это риторический вопрос ответ не требуется.

Располагая стихи “лесенкой”, он добился того, что каждое слово становится значимым, весомым. Рифма В.М. -необычайная, она как бы “внутренняя”, чередование слогов не явное, не очивидное-это белый стих. А как выразительна ритмика его стихов! Мне кажется, ритм в поэзии Маяковского-самое главное, сначала рождается он, а потом уже мысль, идея, образ. Некоторые думают , что стихи В.М. надо кричать, надрывая голосовые связки. У него есть стихи для “площадей”. Но в ранних стихах преобладают интонации доверительности, интимности. Чувствуется, что поэт только хочет казаться грозным, дерзким, уверенным в себе. Но на самом деле он не такой. Наоборот , М. одинок и неприкаян, и душа его жаждет дружбы, любви, понимания.

В этом стихотворении нет неологизмов, столь привычных для стиля В.М.. “Послушайте!”-взволнованный и напряженный монолог лирического героя. Поэтические приемы, используемые В.М. в этом стихотворении, на мой взгляд, очень выразительны. Фантастика (”врывается к богу”) естественно сочетается с наблюдениями автора над внутренним состоянием лирического героя. Ряд глаголов: “врывается”, “плачет”, “просит”, “клянется”-передает не только динамику событий, но и их эмоциональный накал. Ни одного нейтрального слова, все очень и очень выразительны, экспрессивны, и, мне кажется, само лексическое значение, семантика глаголов-действий указывает на крайнюю обостренность чувств, испытываемых лирическим героем. Основная интонация стиха не гневная, обличительная, а исповедальная, доверительная, робкая и неуверенная. Можно сказать, что голоса автора и его героя зачастую сливаются полностью и разделить их невозможно. Высказанные мысли и выплеснувшиеся, прорвавшиеся наружу чувства героя, бесспорно, волнуют самого поэта. В них легко уловить ноты тревоги (”ходит тревожный”), смятения.

Огромное значение в системе изобразительно-выразительных средств у В.М. имеет деталь. Портретная характеристика Бога состоит всего лишь из одной-единственной детали-у него “жилистая рука”. Эпитет “жилистая” настолько живой, эмоциональный, зримый, чувственный, что эту руку как бы видишь, ощущаешь в ее венах пульсирующую кровь. “Длань” (образ, привычный для сознания русского человека, христианина) органично, абсолютно естественно заменяется, как видим, просто “рукой”.

Мне кажется, в очень необычной антитезе, в словах антонимах (антонимами они являются только у В.М., в нашем привычном, общеупотребительном лексиконе это далеко не антонимы) противопоставлены очень важные вещи. Речь идет о небе, о звездах, о Вселенной. Но для одного звезды “плевочки”, а для другого-”жемчужины”.

Лирический герой стихотворения “Послушайте!” и есть тот “кто-то”, для кого без звездного неба немыслима жизнь на Земле. Он мечется, страдает от одиночества, непонимания, но не смиряется с ним. Отчаяние его так велико, что ему просто не перенести “эту беззвездную муку”.

Стихотворение “Послушайте!” развернутая метафора, имеющая большой иносказательный смысл. Кроме насущного хлеба, нам нужна еще и мечта, большая жизненная цель, духовность, красота. Нам нужны звезды-”жемчужины”, а не звезды-”плевочки”. В.М. волнуют вечные философские вопросы о смысле человеческого бытия, о любви и ненависти, смерти и бессмертия, добре и зле.

Однако в “звездной” теме поэту чужд мистицизм символистов, он не думает ни о какой “протянутости” слова к Вселенной, но В.М. ни в коей мере не уступает поэтам-мистикам в полете фантазии, свободно перебрасывая мост от земной тверди к безграничному небу, космосу. Безусловно, такой свободный полет мысли был подсказан В.М. в ту эпоху, когда казалось, что человеку подвластно все. И независимо от того, в какие тона окрашены астральные образы, сатирические или трагические, его творчество проникнуто верой в Человека, в его разум и великое предназначение.

Пройдут годы, утихнут страсти, российские катаклизмы превратятся в нормальную жизнь, и никто не будет считать В.М. только политическим поэтом, отдавшим свою лиру лишь революции. На мой взгляд, это величайший из лириков, и стихотворение “Послушайте!”-истинный шедевр русской и мировой поэзии.

http://www.testsoch.net/analiz-stixotvoreniya-vladimira-mayakovskogo-poslushajte/

вторник, 7 мая 2013 г.

Н. Заболоцкий

Некрасивая девочка в исполнении А. Райкина и стихотворение "Очарована, околдована"
"Не позволяй душе лениться " Н. Заболоцкого читает Ю. Кваша
Вечерний бар

В глуши бутылочного рая,
Где пальмы высохли давно,
Под электричеством играя,
В бокале плавало окно.
Оно, как золото, блестело,
Потом садилось, тяжелело,
Над ним пивной дымок вился...
Но это рассказать нельзя.

Звеня серебряной цепочкой,
Спадает с лестницы народ,
Трещит картонною сорочкой,
С бутылкой водит хоровод.
Сирена бледная за стойкой
Гостей попотчует настойкой,
Скосит глаза, уйдет, придет,
Потом с гитарой на отлет
Она поет, поет о милом,
Как милого она любила,
Как, ласков к телу и жесток,
Впивался шелковый шнурок,
Как по стаканам висла виски,
Как, из разбитого виска
Измученную грудь обрызгав,
Он вдруг упал. Была тоска,
И все, о чем она ни пела,
Легло в бокал белее мела.

Мужчины тоже всё кричали,
Они качались по столам,
По потолкам они качали
Бедлам с цветами пополам.
Один рыдает, толстопузик,
Другой кричит: «Я — Иисусик,
Молитесь мне, я на кресте,
В ладонях гвозди и везде!»
К нему сирена подходила,
И вот, тарелки оседлав,
Бокалов бешеный конклав
Зажегся, как паникадило.

Глаза упали, точно гири,
Бокал разбили, вышла ночь,
И жирные автомобили,
Схватив под мышки Пикадилли,
Легко откатывали прочь.
А за окном в глуши времен
Блистал на мачте лампион.

Там Невский в блеске и тоске,
В ночи переменивший краски,
От сказки был на волоске,
Ветрами вея без опаски.
И как бы яростью объятый,
Через туман, тоску, бензин,
Над башней рвался шар крылатый
И имя «Зингер» возносил.

1926

На рынке

В уборе из цветов и крынок
Открыл ворота старый рынок.

Здесь бабы толсты, словно кадки,
Их шаль невиданной красы,
И огурцы, как великаны,
Прилежно плавают в воде.
Сверкают саблями селедки,
Их глазки маленькие кротки,
Но вот, разрезаны ножом,
Они свиваются ужом.
И мясо, властью топора,
Лежит, как красная дыра,
И колбаса кишкой кровавой
В жаровне плавает корявой,
И влед за ней кудрявый пес
Несет на воздух постный нос,
И пасть открыта, словно дверь,
И голова, как блюдо,
И ноги точные идут,
Сгибаясь медленно посередине.
Но что это? Он с видом сожаленья
Остановился наугад,
И слезы, точно виноград,
Из глаз по воздуху летят.

Калеки выстроились в ряд.
Один играет на гитаре.
Ноги обрубок, брат утрат,
Его кормилец на базаре.
А на обрубке том костыль,
Как деревянная бутыль.

Росток руки другой нам кажет,
Он ею хвастается, машет,
Он палец вывихнул, урод,
И визгнул палец, словно крот,
И хрустнул кости перекресток,
И сдвинулось лицо в наперсток.

А третий, закрутив усы,
Глядит воинственным героем.
Над ним в базарные часы
Мясные мухи вьются роем.
Он в банке едет на колесах,
Во рту запрятан крепкий руль,
В могилке где-то руки сохнут,
В какой-то речке ноги спят.
На долю этому герою
Осталось брюхо с головою
Да рот, большой, как рукоять,
Рулем веселым управлять.

Вон бабка с неподвижным оком
Сидит на стуле одиноком,
И книжка в дырочках волшебных
(Для пальцев милая сестра)
Поет чиновников служебных,
И бабка пальцами быстра.

А вкруг — весы, как магелланы,
Отрепья масла, жир любви,
Уроды, словно истуканы,
В густой расчетливой крови,
И визг молитвенной гитары,
И шапки полны, как тиары,
Блестящей медью. Недалек
Тот миг, когда в норе опасной
Он и она — он пьяный, красный
От стужи, пенья и вина,
Безрукий, пухлый, и она —
Слепая ведьма — спляшут мило
Прекрасный танец-козерог,
Да так, что затрещат стропила
И брызнут искры из-под ног!

И лампа взвоет, как сурок.

1927

ОБЭРИУ (Объединение Реального Искусства^[1]) — группа писателей и деятелей культуры, существовавшая в 1927 — начале 1930-е-х гг. в Ленинграде.
В группу входили Даниил Хармс, Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Константин Вагинов, Юрий Владимиров, Игорь Бахтерев, Дойвбер (Борис Михайлович) Левин.
ОБЭРИУты декларировали отказ от традиционных форм искусства, необходимость обновления методов изображения действительности, культивировали гротеск, алогизм, поэтику абсурда.

В своём стремлении наряду с политической революцией осуществить революцию в искусстве обэриуты были под влиянием футуристов (в особенности В. Хлебникова), А. Крученых и И. Терентьева; выступали, однако, против «зауми», заумного языка в искусстве. Их методом изображения действительности и воздействия на неё было искусство абсурда, отмена логики и общепринятого времяисчисления в поэтических произведениях, необычное противопоставление отдельных частей произведений, которые сами по себе реалистичны. В своих пьесах Хармс и Введенский почти отказываются от последовательности действия и идентичности персонажей; действие калейдоскопично и раздроблено, вплоть до отдельных реплик в диалогах. Персонажи, действующие как марионетки, служат отражением разношерстности людей и бездуховности их существования^[2].

Нападки со стороны официозной критики, невозможность печататься заставили некоторых обэриутов переместиться в «нишу» детской литературы (Введенский, Хармс, Владимиров и др.). Многие участники ОБЭРИУ были репрессированы, погибли в заключении.
К обэриутам были близки поэт Николай Олейников, филолог Николай Харджиев, писатель Евгений Шварц, философы Яков Друскин и Леонид Липавский, а также художники Казимир Малевич, Павел Мансуров, Владимир Стерлигов, Павел Филонов и члены его коллектива МАИ , художницы Татьяна Глебова и Алиса Порет.
ВИКИПЕДИЯ

Утренняя песня

Могучий день пришел. Деревья встали прямо,
     Вздохнули листья. В деревянных жилах
     Вода закапала. Квадратное окошко
     Над светлою землею распахнулось,
     И все, кто были в башенке, сошлись
     Взглянуть на небо, полное сиянья.
     И мы стояли тоже у окна.
     Была жена в своем весеннем платье.
     И мальчик на руках ее сидел,
     Весь розовый и голый, и смеялся,
     И, полный безмятежной чистоты,
     Смотрел на небо, где сияло солнце.
     А там, внизу, деревья, звери, птицы,
     Большие, сильные, мохнатые, живые,
     Сошлись в кружок и на больших гитарах,
     На дудочках, на скрипках, на волынках
     Вдруг заиграли утреннюю песню,
     Встречая нас. И все кругом запело.
     И все кругом запело так, что козлик
     И тот пошел скакать вокруг амбара.
     И понял я в то золотое утро,
     Что счастье человечества - бессмертно.
 
1932

19 марта 1938 года Заболоцкий был арестован и затем осуждён по делу об антисоветской пропаганде. В качестве обвинительного материала в его деле фигурировали злопыхательские критические статьи и клеветническая обзорная «рецензия», тенденциозно искажавшая существо и идейную направленность его творчества. От смертной казни его спасло то, что, несмотря на тяжелейшие физические испытания на допросах, он не признал обвинения в создании контрреволюционной организации, куда якобы должны были входить Николай Тихонов, Борис Корнилов и другие. По просьбе НКВД критик Николай Лесючевский написал отзыв о поэзии Заболоцкого, где указал, что «„творчество“ Заболоцкого является активной контрреволюционной борьбой против советского строя, против советского народа, против социализма».^[7]
«Первые дни меня не били, стараясь разложить морально и физически. Мне не давали пищи. Не разрешали спать. Следователи сменяли друг друга, я же неподвижно сидел на стуле перед следовательским столом — сутки за сутками. За стеной, в соседнем кабинете, по временам слышались чьи-то неистовые вопли. Ноги мои стали отекать, и на третьи сутки мне пришлось разорвать ботинки, так как я не мог переносить боли в стопах. Сознание стало затуманиваться, и я все силы напрягал для того, чтобы отвечать разумно и не допустить какой-либо несправедливости в отношении тех людей, о которых меня спрашивали…» Это строки Заболоцкого из мемуаров «История моего заключения» (опубликованы за рубежом на английском языке в 1981 г., в последние годы советской власти напечатаны и в СССР, в 1988^[8]).
Срок он отбывал с февраля 1939 года до мая 1943 года в системе Востоклага в районе Комсомольска-на-Амуре; затем в системе Алтайлага в Кулундинских степях; Частичное представление о его лагерной жизни даёт подготовленная им подборка «Сто писем 1938—1944 годов» — выдержки из писем к жене и детям^[9].
С марта 1944 года после освобождения из лагеря жил в Караганде. Там он закончил переложение «Слова о полку Игореве» (начатое в 1937 г.), ставшее лучшим в ряду опытов многих русских поэтов. Это помогло в 1946 г. добиться разрешения жить в Москве. Снимал жильё в писательском поселке Переделкино у В. П. Ильенкова^[10].
В 1946 году Н. А. Заболоцкого восстановили в Союзе писателей. Начался новый, московский период его творчества. Несмотря на удары судьбы, он сумел вернуться к неосуществлённым замыслам.
ВИКИПЕДИЯ

Лебедь в зоопарке

Сквозь летние сумерки парка
По краю искусственных вод
Красавица, дева, дикарка —
Высокая лебедь плывет.

Плывет белоснежное диво,
Животное, полное грез,
Колебля на лоне залива
Лиловые тени берез.

Головка ее шелковиста,
И мантия снега белей,
И дивные два аметиста
Мерцают в глазницах у ней.

И светлое льется сиянье;
Над белым изгибом спины,
И вся она как изваянье
Приподнятой к небу волны.

Скрежещут над парком трамвая,
Скрипит под машинами мост,
Истошно кричат попугаи,
Поджав перламутровый хвост.

И звери сидят в отдаленье,
Приделаны к выступам нор,
И смотрят фигуры оленьи
На воду сквозь тонкий забор.

И вся мировая столица,
Весь город, сверкающий наш,
Над маленьким парком теснится,
Этаж громоздя на этаж.

И слышит, как в сказочном мире
У самого края стены
Крылатое диво на лире
Поет нам о счастье весны.

1948
   В этой роще берёзовой (из к/ф ''Доживем до понедельника'') — Вячеслав Тихонов (на стихи Н.Заболоцкого)

В ЭТОЙ РОЩЕ БЕРЕЗОВОЙ

В этой роще березовой,
Вдалеке от страданий и бед,
Где колеблется розовый
Немигающий утренний свет,
Где прозрачной лавиною
Льются листья с высоких ветвей,—
Спой мне, иволга, песню пустынную,
Песню жизни моей.

Пролетев над поляною
И людей увидав с высоты,
Избрала деревянную
Неприметную дудочку ты,
Чтобы в свежести утренней,
Посетив человечье жилье,
Целомудренно бедной заутреней
Встретить утро мое.

Но ведь в жизни солдаты мы,
И уже на пределах ума
Содрогаются атомы,
Белым вихрем взметая дома.
Как безумные мельницы,
Машут войны крылами вокруг.
Где ж ты, иволга, леса отшельница?
Что ты смолкла, мой друг?

Окруженная взрывами,
Над рекой, где чернеет камыш,
Ты летишь над обрывами,
Над руинами смерти летишь.
Молчаливая странница,
Ты меня провожаешь на бой,
И смертельное облако тянется
Над твоей головой.

За великими реками
Встанет солнце, и в утренней мгле
С опаленными веками
Припаду я, убитый, к земле.
Крикнув бешеным вороном,
Весь дрожа, замолчит пулемет.
И тогда в моем сердце разорванном
Голос твой запоет.

И над рощей березовой,
Над березовой рощей моей,
Где лавиною розовой
Льются листья с высоких ветвей,
Где под каплей божественной
Холодеет кусочек цветка,—
Встанет утро победы торжественной
На века.

1946

Слушать

воскресенье, 5 мая 2013 г.

Урок "Встреча С.Есенина и А. Блока"

Ход урока

Этап "Провокация"

Анатолий Яни

ВСТРЕЧА ЕСЕНИНА С БЛОКОМ

"Петроград встретил его с тем восхищением,

как обжора встречает землянику в январе".

Максим Горький

о Сергее Есенине.

(Из письма Ромэну Роллану

24 марта 1926 года)

Вокзал. Здесь не поёт сверчок.

Здесь площадь и народа тучи.

А за спиною - сундучок,

Багаж и скарб из строк певучих.

Встаёт малиновый рассвет

Над конским памятником строгим.

Сергею - девятнадцать лет,

Он встретиться желает с Блоком.

Парнишка прибыл в Петроград,

Чтоб обратиться прямо к Блоку,-

И встретил Блок его, как брат:

Живой талант открылся оку.

Как строфы у певца коров

В цветном танцуют сарафане!

Журчит фонтан его стихов

Мочой кобылы из Рязани.

Блок шепчет: "Ты - Густав Доре*!

Я восхищён огнём задора!.."

Так землянику в январе

Встречает с радостью обжора.

*Поль Густав Доре - знаменитый французский художник,
гравёр, иллюстратор, живописец. С самого раннего детства
поражал окружающих мастерством рисунка. Уже в десятилетнем
возрасте выполнил иллюстрации к "Божественной комедии" Данте.

http://www.chitalnya.ru/work/680768/

-О чем это стихотворение?

Просмотр отрывка из фильма «Есенин». 1 серия 17 минута

http://seasonvar.ru/serial-1364-Esenin.html

1. Сериал начинается с первой встречи Есенина и Блока, на которой Есенин читает свои стихи. По некоторым данным (например, дневниковая запись Блока) чтение это произошло в 1915 году. Тогда совершенно непонятно, каким образом Есенин мог «напевать» Блоку свое стихотворение «Не бродить, не мять в кустах багряных...», написанное в 1916 году.

Есенин С. А. Письмо Блоку А. А., 9 марта 1915 г. Петроград // Есенин С. А. Полное собрание сочинений: В 7 т. — М.: Наука; Голос, 1995—2002.

Т. 6. Письма. — 1999. — С. 64.

А. А. БЛОКУ

9 марта 1915 г. Петроград

Александр Александрович!

Я хотел бы поговорить с Вами. Дело для меня очень важное. Вы меня не знаете, а может быть, где и встречали по журналам мою фамилию. Хотел бы зайти часа в 4.

С почтением. С. Есенин.

Примечания

А. А. Блоку. 9 марта 1915 г. (с. 64). — «Литературная газ.», М., 1939, 26 июня, N 26, в заметке без подписи «Переписка А. Блока» (в пересказе); полностью и точно — журн. «Огонек», М., 1945, N 43, 28 окт., с. 7, под рубрикой: «Из неопубликованного литературного наследства Есенина».

Печатается по автографу (РГАЛИ, ф. А. А. Блока).

Датируется в соответствии с пометой А. Блока под есенинским текстом: «Крестьянин Рязанской губ., 19 лет. Стихи свежие, чистые, голосистые, многословные. Язык. Приходил ко мне 9 марта 1915». См., кроме того, запись А. Блока в его записной книжке от того же числа: «Днем у меня рязанский парень со стихами» (Зап. кн., 257).

2. ...может быть, где и встречали по журналам мою фамилию. — Перечень московских журналов, где к тому времени были опубликованы стихи Есенина, см. в коммент. к п. 38.

3. Хотел бы зайти часа в 4. — Очевидно, не увидев Блока в первый свой приход, Есенин вернулся к нему в тот же день еще раз. В автобиографии 1922 г. Есенин вспоминал: «Когда я смотрел на Блока, с меня капал пот, потому что в первый раз видел живого поэта» (наст. изд., т. 7, кн. 1).

Во время этой встречи Блок подарил Есенину одну из книг своего «Собрания стихотворений» (М.: Мусагет, 1912) с дарственной надписью: «Сергею Александровичу Есенину на добрую память. Александр Блок. 9 марта 1915. Петроград» (ЛН, 1982, т. 92, кн. 3, с. 68). Одновременно он дал Есенину рекомендательные письма к С. М. Городецкому и М. П. Мурашеву. «Направляю к Вам талантливого крестьянского поэта-самородка, — писал Блок Мурашеву. — Вам, как крестьянскому писателю, он будет ближе, и Вы лучше, чем кто-либо, поймете его» (Письма, 305).

Перед отъездом из Петрограда Есенин собирался еще раз зайти к Блоку, однако встреча не состоялась. 24 апр. 1915 г. Блок ответил на просьбу Есенина о встрече письмом:

«Дорогой

Сергей Александрович.

Сейчас очень большая во мне усталость и дела много. Потому думаю, что пока не стоит нам с Вами видеться, ничего существенно нового друг другу не скажем. Вам желаю от души остаться живым и здоровым. Трудно загадывать вперед, и мне даже думать о Вашем трудно, такие мы с Вами разные; только все-таки я думаю, что путь Вам, может быть, предстоит не короткий, и, чтобы с него не сбиться, надо не торопиться, не нервничать. За каждый шаг свой рано или поздно придется дать ответ, а шагать теперь трудно, в литературе, пожалуй, всего труднее. Я все это не для прописи Вам хочу сказать, а от души; сам знаю, как трудно ходить, чтобы ветер не унес и чтобы болото не затянуло. Будьте здоровы, жму руку» (Письма, 196).

Позже Есенин неоднократно встречался с Блоком. Так, 21 окт. 1915 г. Блок отметил в записной книжке: «Н. А. Клюев — в 4 часа с Есениным (до 9-ти). Хорошо» (Зап. кн., 269), а 25 окт. присутствовал в концертном зале Тенишевского училища на вечере «Краса» с участием Есенина. 3 янв. 1918 г. Блок записал: «Весь вечер у меня Есенин» (Зап. кн., 382; выделено автором).

Выступая 25 окт. 1923 г. на вечере крестьянских поэтов в помещении Центральной комиссии по улучшению быта ученых (ныне — Дом Ученых на ул. Пречистенка в Москве), Есенин произнес речь о Блоке. Присутствовавший на вечере поэт Вл. Пяст вспоминал: «Блок, — говорил молодой поэт, предводитель послефутуристических бунтарей, — к которому приходил я в Петербурге, когда начинал свои выступления со стихами (в печати), для меня, для Есенина, был — и остался, покойный, — главным и старшим, наиболее дорогим и высоким, что только есть на свете» (Восп., 2, 93). См. также коммент. к автобиографиям — наст. изд., т. 7, кн. 1.

Страницы

Авторы

четверг, 9 мая 2013 г.

В. Маяковский

вторник, 7 мая 2013 г.

Н. Заболоцкий

Лебедь в зоопарке

воскресенье, 5 мая 2013 г.

Урок "Встреча С.Есенина и А. Блока"

Ход урока

Количество посещений

Постоянные читатели

Мои разработки

четверг, 9 мая 2013 г.

вторник, 7 мая 2013 г.

воскресенье, 5 мая 2013 г.